top of page

Путь иконы св. Цецилии к проекту "Святые неразделенной Церкви"

Однажды, пару лет назад один хороший человек, (привет, Сережа!), спросил у меня, почему я ничего не рассказываю о том, отчего так, а не иначе написана каждая икона. Сразу, конечно же, хотелось сказать, что образ должен говорить сам за себя. С другой стороны, слово - это начало образа, значит, может быть, для раскрытия его пластического языка можно воспользоваться еще и "внешним" словом, неким комментарием.

И вот я приступаю к работе над иконой св. Цецилии (или Киликии в другой транскрипции). Привычный ее образ - прекрасная дева с лирой в руках или, сидящая у органа. Такой образ воспевала эпоха ренессанса, донося до нас идиллическую картину музицирующей богатой красавицы. И что мы имеем в тех немногих источниках, которые дошли до наших дней? Дева из аристократической языческой семьи, которая обрела веру в Христа в первой половине III века. Смиренная дочь, принимает волю родителей и выходит замуж за предназначенного ей языческого юношу. Устремленная ввысь чистая душа, она обращает ко Христу своего супруга и они вместе, единым духом, посвящают свое девство Богу. Привыкшая к роскоши аристократка, почитает за благо отдать все, что имеет, бедным и убогим. Одно это кажется невероятным. Но дальше события развиваются еще драматичнее: ее, как и других римских граждан, призывают к совершению рутинного обряда: поклонению языческим богам. Отказ неумолимо ведет к смерти. Сама по себе, жизнь - для юной, богатой и цветущей женщины могла бы быть неоспоримой ценностью, ради которой можно пожертвовать даже убеждениями. Но здесь больше: эта девушка подвергается многодневным пыткам, изо дня в день, из минуты в минуту утверждая единственно важную, усвоенную раз навсегда истину - Иисус Христос есть Путь, Истина и Жизнь. И, даже на пике своих страданий, она не только не теряет присутствия духа, она продолжает свидетельствовать. Это невозможно человеческими силами. Здесь Бог сам нисходит и несет на руках.


Как же раскрыть это в образе? У меня в арсенале - текст, который я перевожу в сюжет изображения. Графический язык отвечает за ритм и напряжение композиции, за выразительность жестов, создает образы, которые, надеюсь, хотя бы коснутся той внутренней жизни, что приоткрывается в ликах; кроме того, есть цвет и сам пластический язык красочного слоя, помогающие раскрыть все составляющие образа.


Композиция родилась сразу, и я торопилась ее записать. Мне хотелось сохранить этот пульс жизни духа, приоткрывшийся при чтении жития. Первая почеркушка, конечно, не окончательно передает пропорции, но сам сюжет уже не менялся до конца.


Центральная часть иконы - образ св. Цецилии, стоящей на фоне римского Форума. По краям - житийные клейма с изображениями главных событий ее пути к Богу. Образ, лики писала, мне кажется, на одном дыхании. А вот что не давало покоя - цвет. Опаляющий дух первых веков христианства. Очень трудным решением было для меня именно небо. Все, что я начинала, казалось мутным и нерешительным или наполненным ненужными "красивостями".


И вдруг пришло осознание: нужно огромное напряжение цветовых контрастов - буквально такое, как у отталкивающихся однополярных магнитов. И, набрав кистью максимально лазурной краски, сопоставив ее с оранжево-красными нимбами и светлым малахитом позема, я вдруг успокоилась. Мир, который излучает лик св. Цецилии, встречается с наэлектризованной ненавистью и жестокостью земной жизни, и этот внутренний мир преображает землю.


Теперь, когда образ получил, мне самой непривычное - по насыщенности, цветовое решение, я поняла: он соединяет и в себе и палящее солнце Рима, и радость встречи с Христом, которым горело сердце мученицы, и драматизм всего, что происходило тогда. Конечно, я мыслю как художник, но есть надежда, что можно будет прочесть, хотя бы намек моих размышлений, в самом образе, не прибегая к помощи слов.






bottom of page